Он пришел за десять минут до назначенного времени. Заказал кофе. Посмотрел на часы. Подумал, на сколько, она опоздает. На сколько, вообще, должна опаздывать женщина? Где-то читал, что от десяти минут до получаса. Должна. Обязана опоздать. От получаса до часа допустимо. Цифры на его электронных часах скакали к двум минутным нулям. Он смотрел на них. Не потому что волновался, переживал или было невтерпеж. Просто делать было нечего в этом захудалом кафе. И почему она настаивала именно на нем? Осталось девять, восемь, семь…одна, все. Цифры после часа показали ноль-ноль

Он поднял глаза и увидел ее. Она стояла в дверях. Вернее не стояла, а шла. Шла к нему. Не озиралась по сторонам, не старалась узнать его по той фотографии на сайте знакомств, просто шла. Как будто заранее и точно знала куда идти. Хотя последние девять секунд он смотрел на часы. Может, она уже прошла этап поисков. Подошла, села на стул, положила на стол руки, секунд пять пристально смотрела на него, и только потом сказала: «Здравствуй».

— Привет. Ты прямо секунду в секунду. Точность вежливость королей. А ты выглядишь как королева.
— Не знаю, насчет королев, были ли они точными, как короли. Да я и не королева. Я лучше.
— Не буду спорить. Что тебе заказать?
— Ничего не хочу. Да и сюда не есть-пить пришла. Правда?
— Одно другому не мешает, я думаю.

На ней были серые брюки из какого-то блестящего материала, широкие сверху, и очень узкие снизу. Ему, такие, почему-то не нравились. На брюки спадал широкий, вязаный, тонкий свитер без воротника. Тоже серый. Именно в этих брюках и свитере, она и была на фотографии для сайта знакомств. И прическа была точно такая же. Короткая стрижка с длинной челкой. Он подумал, что, в отличие от подавляющего большинства женщин на сайте, она выставила одну из последних своих фотографий. А не пяти-, десятилетней давности. Но что-то в ней было неправильно. Он не мог понять что. Да и не задумывался. Но подсознательное чувство какой-то неправильности его не оставляло.


Она еще раз пристально посмотрела на него.

— Ты пишешь на сайте, что женат, но полтора года не живешь с женой. Это правда? Или это завлекалово для дурочек?
— Правда. Действительно не живу.
— А почему тогда не разведешься и не отпустишь себя и ее?

Он смутился.

— Не смущайся. Я прямолинейна. Все друзья считают это большим недостатком. Но я отношусь к этому, как к большому достоинству. Принимай меня как есть.

Они молчали минуты три. Пауза явно затянулась. Она вопросительно заглянула в его глаза. И он почувствовал доверие к ней. Непонятное, нереальное, несбыточное, невозможное доверие.

— Я не знаю. Не разводимся и все. Даже не обсуждалось. Я не хочу говорить о своем браке.
— Странно. Каждый мужчина, в твоем положении, просто обязан сказать, какая его жена плохая, как она тебя не понимает, какая она бревно в постели, какая она меркантильная и вообще сука.
— А почему я это обязан? Моя жена хорошая женщина, и далеко не бревно в постели, и это мягко сказано, что не бревно, не такая уж и меркантильная, скорее даже наоборот, и она не сука. Насчет понимания…

Он задумался.

— И вообще, я сюда не за этим пришел. Да и ты, думаю, тоже.
— Конечно. Без проблем. Просто разговор о бывшей, пусть и неофициально бывшей, жене, входит в прелюдию таких встреч. Как и предложение кофе. Хотя последнее уже не всегда.

Она улыбнулась. Ее улыбка была какой-то необычной. Не просто дежурное растягивание губ, а какая-то проникающая в душу, оставляющая в ней свой след.

— Я читала в твоей анкете, что ты не ищешь любовь, тебе нужны дружеские отношения, может быть легкая влюбленность и секс?
— Да.
— А почему ты не ищешь любовь?
— Искать любовь бесполезно. Еще Шекспир писал:
Любовь бежит от тех, кто гонится за нею
А тем, кто прочь идет, кидается на шею
Да и зачем она нужна эта любовь? Столько переживаний и страданий! Ради чего? Что она дает, что не может дать та же влюбленность и секс?
— Если ты думаешь, что я буду спорить, ты ошибся. Я с тобой согласна. Любовь искать бесполезно. Она сама приходит, и никто не знает почему. И действительно, к тем, кто этой любовью одержим, она приходит редко. Любить, способны только те, кому она не нужна. Это парадокс жизни на Земле. И он во всем. Лучшие праздники случайны. Когда неожиданно, ни с того, ни с сего, собрались, организовали стол, купили, то, что есть в ближайшем магазинчике, приготовили, что смогли и чудесно посидели. А когда долго готовишься, продумываешь, рассчитываешь, ждешь, предвкушаешь, предполагаешь, надеешься, получается такая тягомотина и скука… Видимо все дело в завышенных ожиданиях. Когда думаешь, что если спонтанно, все так было здорово, то, как же будет божественно, при хорошей подготовке. А все получается наоборот. Так же и с любовью. Кто жаждет этой любви, он уже мысленно отлюбил. И не один десяток раз. А кто не ждет, даже не думает об этом, для того любовь яркая вспышка. Случайная, неожиданная, нежданная. Человек к ней не готов, и потому раскрывается полностью. Без остатка. Не сравнивая свою любовь с ожиданиями любви. Не проводя невольный анализ того, что хотелось, и того, что получилось.
— Ты прямо философ. Но объяснила очень здорово. Я бы так не смог, хотя именно так, наверное, и думал.
— Ну, в некотором роде это моя профессия. Воплощать в слова, бродящие в подсознании людей полумысли-получувства.
— Ты психоаналитик?
— Нет, конечно. До таких умных людей мне не достать. Я захожу с другой стороны. Впрочем, это не важно. Я «свободный художник». Во всем. В работе, в жизни, в чувствах. И не так важен мой статус в социуме. Пока на этом ограничимся. Давай лучше о тебе. Во всяком случае, сегодня. Обо мне поговорим позже. Если это сегодня повторится.
— Как скажешь. Я придерживаюсь принципа «не задавать лишних вопросов». Человек сам расскажет о себе, что считает нужным.
— А я вопросы задаю. Но не требую на них ответа. Человек сам ответит, если считает нужным.
— Задавай. На что посчитаю нужным, отвечу.
Он тоже улыбнулся.
— Какую стезю и манну тебе послал Всевышний в этой жизни? В переводе, с ангельского, на человеческий, как зарабатываешь на хлеб насущный?
— Я финансист, работаю в банке.
— Судя по слову «работаю», явно не владелец.
Он засмеялся.
— Я что, похож на владельца банка? Нет, конечно. Я специалист по кредитам.
— А, так это ты загоняешь людей в кабалу?
— Загоняются они сами. И даже очень хотят загнаться. Мы только помогаем им найти кабалу поэффективнее. А я так вообще занимаюсь юридическими лицами.
— Ну и как юридические лица? Красивее физических?
— Красота юридических лиц определяется их логотипами. А по жизни они либо наглее, либо льстивее. В зависимости от их финансового состояния и связей по власти.
— Но, ты то сам не бедствуешь?

Она опять блеснула молнией своей улыбки.
— Не бедствую. Не олигарх, конечно, но на жизнь хватает.
— Дети есть?
— Дочь.
— Помогаешь?
— Конечно. Жена не требует, она тоже далеко не бедствует. Но и не отказывается.
— Дочь любишь?
— А можно не любить своего ребенка?
— Так бывает, и не так уж редко.
— Не знаю. Это какое-то моральное уродство.
— Не суди. По-разному бывает.
— Да я не сужу. Просто не понимаю.
— Видишься часто с дочерью?
— Не очень.
— Жена против?
— Нет, нисколько. Работы много, устаю за неделю, да и дочь сейчас уже в таком возрасте, что ей не так уж и нужны родители. Скорее нужно что-то от родителей. Ноутбук, планшет, телефон и так далее.
— Сколько дочери?
— 12
— А может ты не сумел завоевать ее любовь?
— Я не воевал за любовь. Я просто делал то, что считал нужным. Как отец. Может и плохо делал. Хотя мне не кажется, что она меня не любит. Когда прихожу, всегда радуется. Но все же «игрушки» сейчас очень много значат для их поколения.
— А жена радуется твоему приходу?
— Бывшая жена.
— Хорошо, пусть бывшая.
— Скорее нет, чем да.
— Почему ты так думаешь?
— Совершенно равнодушна. Привет-пока, да-нет, спасибо-не надо-я сама.
— Тебя это напрягает?
— Совсем нет. Ты спросила, я ответил.
— Ты встречался с кем-нибудь с сайта?
— Несколько раз.
— Что-то не устраивало, если все еще на сайте? Или искал одноразовых?
— Не искал. Но что-то не устраивало.
— Тебя?
— И меня. Их не знаю. Может быть тоже.
— Не думал что?
— Не знаю. Но после секса чувствуешь себя как побывавшим в грязи. Хотя женщины хорошие. Ничего не могу сказать плохого. Но вот такое чувство. Какое-то…до тошноты. О втором разе можно думать только с ужасом. Хотя они звонили. И как я понял, были не против. Не все. Но часто.
— У тебя их было много?
— Да нет. Не так уж много. И то по первости на сайте. Сейчас уже встречаюсь редко. А уж до секса доходит и вообще крайне редко.
— Ты не закомплексованный, случайно? В сексе, я имею в виду. Прости за вопрос, но ты же уже знаешь о моей прямолинейности.

На этот раз он пристально посмотрел на нее. Что-то в ней было неправильно. Это ощущение усиливалось.
— Вот уж что нет, так нет. Есть небольшие табу на «экзотику», но комплексов никаких. У нас с женой когда-то сразу пошло все как по маслу. Она тоже с такими же табу, и без комплексов. Поэтому дело точно не в этом.
— Ты не хотел понять в чем?
— Как то и не думал. Может быть в чем-то несовместимость. Бывает же так. Что в общении все прекрасно, а в сексе полный разнобой.
— Бывает. И часто. Свои люди вообще редки. Несмотря на все богатство выбора.
— Вот и я об этом. Как говорил Семен Семеныч, будем искать.

— Закажи мне кофе с коньяком.
— Сейчас.



Он поднял руку. Официанта не было. Подошел к стойке бара. Там тоже никого не было. Вернулся обратно.
— В этом странноватом кафе, как будто все вымерли.
— Сейчас придут.
Она сощурила глаза. Глубоко вздохнула. Как из ниоткуда, возник официант.
— Простите, что не сразу подошел, говорил по телефону, слушаю вас.
— Два кофе, один с коньяком.
— Пару минут.

Официант ушел. Он посмотрел ему вслед.
— Все же странное здесь кафе. Никогда не видел, чтобы официант объяснял, почему он не подошел сразу, да еще и так откровенно.
— Здесь все странное. Я люблю странности. Я сама странная. Ты это уже заметил, я знаю. Но и ты странный.
— Почему я то странный?
— Ты, считаешь себя, совершенно обычным?
— Наверное, да. Хотя и хотелось бы быть необычным.
— А не страшно? Быть необычным очень не просто. Ты как белая ворона, все тыкают пальцем, один из десяти восхищается, остальные девять ненавидят.
— Почему ненавидят?
— Да так было всегда. А ненавидят почему? Да кто ж его, на самом деле, знает. Скорее всего, из зависти. Он посмел быть не таким, как все, а я себе такого позволить не могу. Кишка тонка или способностей нет. А значит, ату его, ату. Пусть не будет бельмом на глазах общества. А по сути, пусть не будет глазом на общественном бельме.
— Наверное, ты права.

— А чем увлекаешься в жизни? Или только работа, кино, пиво и поспать?
— Я бывший спортсмен. Занимался академической греблей. Довольно серьезно. Сейчас уже все в прошлом. Но в форме себя стараюсь поддерживать. Велосипед, зимой лыжи. Иногда играем в футбол с командами других банков. Ну а так интересен футбол, хоккей, биатлон. Всегда смотрю по телеку. Но настоящая страсть это Формула-1. Не пропускаю ни одной гонки. Даже ездил на несколько этапов смотреть вживую. Это поразительное зрелище. Я даже бывшую жену заразил. Она смотрела со мной, и сейчас, знаю, смотрит. На два этапа ездили все вместе. Даже с дочкой.
— Необычное увлечение для женщины.
— Ты знаешь, я очень удивился, но на трибунах было весьма много женщин. И болели они с таким азартом, что и мужчины бы позавидовали.
— А кино, музыка, театры?
— Кино не очень люблю. Современное. Там какие-то одни разборки, олигархи, их жены, любовницы и тому подобное. Скучно мне. В музыке тоже консервативен. Застрял в своей юности. Театры, по большому счету, не люблю. Классические. Но нравятся небольшие, полуавангардные театрики. Мы часто ходили с женой, в небольшой такой театр, на Каменоостровском. Там очень необычные спектакли. Их даже и спектаклями не назовешь. В классическом понимании. Но выходишь под таким впечатлением, что его хватает на неделю.
— А почему ты сейчас забыл вставить слово «бывшая»?

Он смутился еще раз.

— Не знаю. Как-то вырвалось и все.
— Бывает. А на природу любишь ездить?
— Да. Очень. Особенно на Ладогу. Или Вуоксу. Да и вообще к воде. Я часто, даже в городе, брожу по набережным. Просто так. Но город это окультуренный камень. Красиво, но даже такая красота приедается. Хочется божественного хаоса. Раньше мы часто выбирались с семьей. Ездили в Карелию, на Валдай, в Прибалтику. Не туристами, а просто так, как раньше говорили «дикарями».
— Нравилось?
— Конечно. Только дочка часто мешала.

Он улыбнулся. Она тоже понимающе высветила свою странно-чарующую улыбку.
— Никак было не заняться любовью?
— Точно. Ты понимаешь. У самой такое же было?
Она вдруг стала очень серьезной.
— Нет. У меня не было.


Они замолчали. Каждый смотрел в свою чашку нетронутого, и уже остывшего, кофе. Она взяла свой кофе, и залпом выпила.

— А почему ты пригласил меня? Только потому, что я первая хорошо прокомментировала твою фотографию?
— Да нет. Я сам никому не пишу первый. И даже не смотрю анкеты в поиске. Не знаю почему. Но уже полгода жду, пока мне напишут. Женщины считают, что так мужчины и вырождаются.
Он улыбнулся, но на этот раз, натянуто.
— Я тебя заметил, действительно, по этому, комменту. Но в тебе что-то есть. Не знаю, что. Но что-то завораживающее. Сразу. Но как-то не обычно, и не так. Не могу объяснить.
— Ты стихи пишешь?
— Раньше писал. Даже один раз печатался в сборнике молодых поэтов. У жены где-то хранился мой экземпляр, который, всем включенным в сборник, давали. Но уже давно не писал. Хотя в последнее время снова стало возникать желание.

Он поймал себя на мысли, что еще ни с кем не был так откровенен. Даже с женой. Но что же в ней, в этой женщине с сайта знакомств, было не правильно? Что?

— Так попробуй писать снова. Держать стихи в себе, и не пускать их в мир, это преступление против человечества. Конечно, если это хорошие стихи. А не графоманство. Но графоманы то, как раз и не держат свой бред в себе. Пиши. Я чувствую, что твои стихи будут хорошими. Пользуйся моментом. Пока ты снова не вернулся в счастье.
— А я должен туда вернуться?
— Обязан. Счастье оно не лично твое. Оно делится на всех, кто к нему причастен. Отнимая его у себя, ты отнимаешь и у других. А это не прощается. Судьба не прощает такого.
— Так, где оно, это счастье?
— Когда-то давно был такой анекдот. Ползает ночью под фонарем мужик. Милиционер смотрел, смотрел, наконец, подошел. Уважаемый, вы что-то ищете? Да, трешку потерял. Так вы уже так долго ищете, точно знаете, что здесь потеряли? Да, нет, я потерял вот там, за углом. Так что ж тогда тут ищете? А тут светлее. Помнишь?
— Помню.
— Ищи там, где потерял, а не там, где светлее. Извини, меня ждут в другом месте, я пойду. Созвонимся.
— Хорошо. Спасибо тебе.
— За что?
— За беседу.
— Разве беседа стоит спасибо?
— Иногда стоит.
— Ну, тебе виднее. Гудбай.


Она еще раз показала прелесть своей улыбки. Он невольно улыбнулся в ответ. Но совершенно искренне и тепло. Она повернулась и пошла. Остановилась в дверях. В кафе опять никого не было. Даже официанта и бармена. Обернулась к нему.

— Я знаю, почему тебе не нужна любовь. Ты и так любишь. А любить дважды в одно время, невозможно. Она махнула рукой и исчезла в потоке света, льющегося через стекло кафешки.
И тут он понял, что в ней было не так. Она была без сумочки. Разве бывает земная женщина, без сумочки?